Понятие языковой вкус. Курсовая работа: Языковая норма. Вкус вообще - это способность к оценке, понимание правильного и красивого; это пристрастия и склонности, которые определяют культуру человека в мысли и труде, в поведении, в том числе речевом. Эти ус

Языковой вкус – «это, в сущности, меняющийся идеал пользования языком соответственно характеру эпохи

Принятые на определенном этапе развития об-ва носителями языка нормы и стандарты языкового поведения, культуры речи. Я. в. эпохи во многом связан с историческими, переломными явлениями в жизни народа. Я. в. нашего времени, отразивший состояние русского литературного языка после распада Советского Союза, характеризуется сближением традиционно-книжных ср-в выражения с обиходной разговорной речью, с социальными и профессиональными диалектами, с жаргонами. «В целом литературно-языковая норма становится менее определенной и обязательной; литературный стандарт становится менее стандартным» (Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994. С. 5).

Суть мотива речевой актуальности - “хочу быть современным, таким, как все”, “хочу соответствовать духу времени”, “хочу говорить на общем языке”. Цель речевой актуализации состоит в достижении речевой идентичности, в осознании тождества отдельного человека другим людям. Безусловно, в этом мотиве заложен положительный потенциал: учитывать мнение окружающих по поводу “современности” языка необходимо, если коммуниканты хотят ослабить конфликтность в общении. Проблема, между тем, заключается в том, какую долю ответственности за эту актуальность готов принять на себя коммуникант. Осознавая себя частью единого языкового коллектива, он стремится к актуальности, чтобы вместе со всеми участвовать в ее формировании, ощущать свою идентичность и отвечать за собственное речевое поведение. В этом случае адресант вынуждает себя думать о собственном речевом поведении, совершать некий осмысленный выбор из возможных способов выражения, в том числе и с учетом потенциальных речевых конфликтов. В противном случае речевая актуальность становится речевой модой и приводит к речевой безответственности. Речевая мода - это косвенное подтверждение согласия на речевое подчинение.

Наиболее ярко речевая мода проявляется в том, как в текстах СМИ используются заимствованные - исконные (+освоенные) элементы : заимствованная лексика теснит исконную (и даже заимствованную, но освоенную ранее); чужие языки (прежде всего английский) трансформируют грамматические, а в некоторых случаях - и фонетические (интонационные) законы русского языка. Отметим, например, интересную тенденцию в языке СМИ последних лет: естественное для русского языка сочетание сущ+сущ заменяется сочетанием прил. сущ.

Некоторые исследователи отмечают “нерусское” интонирование фразы у ведущих и журналистов на радио и ТВ (Арина Шарапова, Татьяна Миткова), а также “нерусскую” кинетику - мимику, жесты, позу (синдром Натальи Дарьяловой, жесты ведущих на BIZ-ТВ).

Еще одним проявлением речевой моды является позиционирование коммуникантов в системе “устаревшие - актуальные - новые слова”: мощная волна устаревших слов при более осторожном использовании новых. Правда, в некоторых исследованиях утверждается обратное: процесс неологизации усиливается, в том числе и в текстах СМИ, а этот процесс, безусловно, отражает стремление коммуникантов к речевой ответственности, причем исследователи отмечают изменение их характера: если в 70-80-е годы они относятся, прежде всего, к области словопроизводства, то в последние годы это в основном словотворчество. Однако “пик словотворчества” приходится именно на 90-е годы, сегодня, по нашим наблюдениям, создание новых слов в СМИ идет менее активно. К тому же отличительной особенностью создания новых слов в текстах СМИ является серийность, повторение одной и той же распространенной словообразовательной модели: обреферендить, опрезидентиться; гайдаризация, ваучеризация, прихватизация; вампирировать, еврошопиться и т.д.

И акцентологические нормы. Лексические и фразеологические нормы

План

1. Понятие языковой нормы, ее признаки.

2. Варианты норм.

3. Степени нормативности языковых единиц.

4. Типы норм.

5. Нормы устной речи.

5.1. Орфоэпические нормы.

5.2. Акцентологические нормы.

6. Нормы устной и письменной речи.

6.1. Лексические нормы.

6.2. Фразеологические нормы.

Культура речи, как уже было сказано ранее, многоаспектное понятие. В его основе – существующее в сознании человека представление о «речевом идеале», образце, в соответствии с которым должна строиться правильная, грамотная речь.

Норма – доминирующее понятие культуры речи. В Большом толковом словаре современного русского языка Д.Н. Ушакова значение слова норма определяется так: «узаконенное установление, обычный обязательный порядок, состояние». Таким образом, норма отражает прежде всего обычаи, традиции, упорядочивает общение и является результатом социально-исторического отбора одного варианта из нескольких возможных.

Языковые нормы – это правила использования языковых средств в определенный период развития литературного языка (правила произношения, словоупотребления, использования морфологических форм разных частей речи, синтаксических конструкций и т.д.). Это исторически сложившееся единообразное, образцовое, общепринятое употребление элементов языка, зафиксированное в грамматиках и нормативных словарях.

Языковые нормы характеризуются рядом признаков:

1) относительной устойчивостью;

2) общеупотребительностью;

3) общеобязательностью;

4) соответствием употреблению, традиции и возможностям языковой системы.

Нормы отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются языковой практикой.

Источниками норм являются речь образованных людей, произведения писателей, а также наиболее авторитетные средства массовой информации.

Функции нормы:

1) обеспечивает возможность правильного понимания говорящими на данном языке друг друга;

2) сдерживает проникновение в литературный язык диалектных, разговорных, просторечных, жаргонных элементов;

3) воспитывает языковой вкус.

Языковые нормы – явление историческое. Они изменяются с течением времени, отражая изменения в употреблении средств языка. Источниками изменения норм являются:

Разговорная речь (ср., например, допускаемые современной нормой разговорные варианты типа звОнит – наряду с лит. звонИт; твОрог – наряду с лит. творОг; [дэ]кан наряду с лит [д’э]кан );

Просторечие (например, в некоторых словарях фиксируются как допустимые разговорные варианты ударения дОговор, феномЕн, бывшие до недавнего времени вариантами просторечными, ненормативными);

Диалекты (так, в русском литературном языке существует ряд слов, диалектных по своему происхождению: паук, буран, тайга, быт );

Профессиональные жаргоны (ср. активно проникающие в современную бытовую речь варианты ударений кОклюш, шприцЫ, принятые в речи медработников).

Изменению норм предшествует появление их вариантов, существующих в языке на определенном этапе его развития и активно используемых носителями языка. Языковые варианты – это два или несколько способов произношения, ударения, образования грамматической формы и т.д. Возникновение вариантов объясняется развитием языка: одни языковые явления устаревают, выходят из употребления, другие появляются.

При этом варианты могут быть равноправными – нормативными, допустимыми в литературной речи (було[чн]ая и було[шн]ая; бАржа и баржА; мордвин и мордвинов ).

Чаще же нормативным признается только один из вариантов, другие оцениваются как недопустимые, неправильные, нарушающие литературную норму (шофёры и неправ. шоферА; католОг и неправ. катАлог ).

Неравноправные варианты. Как правило, варианты нормы специализируются в том или ином отношении. Очень часто варианты имеют стилистическую специализацию: нейтральный – высокий; литературный – разговорный (стилистические варианты ). Ср. стилистически нейтральное произношение редуцированного гласного в словах типа с[а]нет, п[а]эт, м[а]дерн и произношение звука [о] в тех же словах, характерное для высокого, специфически книжного стиля: с[о]нет, п[о]эт, м[о]дерн; нейтр. (мягкое) произношение звуков [г], [к], [х] в словах типа вздра[г’и]вать, взма[х’и] вать, вска[к’и]вать и книжное, свойственное для старомосковской номы твердое произношение этих звуков: вздра[гы]вать, взма[хы]вать, вска[кы]вать. Ср. также лит. договОр, слесари и разг. дОговор, слесарЯ .

Нередко варианты специализируются с точки зрения степени их современности (хронологические варианты ). Например: совр. сливо[чн]ый и устар. сливо[шн]ый.

Кроме того варианты могут иметь различия в значении (семантические варианты ): двигает (перемещать, двигать) и движет (приводить в движение, побуждать, заставлять действовать).

По соотношению между нормой и вариантом выделяют три степени нормативности языковых единиц.

Норма I степени. Строгая, жесткая норма, не допускающая вариантов. В подобных случаях варианты в словарях сопровождаются запретительными пометами: выборы – неправ. выбора ; ши[н’е]ль – неправ. ши[нэ]ль; ходАтайство – неправ. ходатАйство; балОваный – не рек. бАлованный. По отношению языковым фактам, находящимся за пределами литературной нормы, правильнее говорить не о вариантах, а о речевых ошибках.

Норма II степени. Норма нейтральная, допускающая равноправные варианты. Например: пЕтля и петлЯ; ба[с’с’е]йн и ба[ссэ]йн; скирд и скирда. В словарях подобные варианты соединяются союзом и.

Норма III степени. Подвижная норма, допускающая использование разговорных, устаревших форм. Варианты нормы в таких случаях сопровождаются пометами доп. (допустимое), доп. устар. (допустимое устаревающее). Например: Августовский – доп. августОвский; будо[чн]ик и доп. уст. будо[шн]ик.

Варианты норм в современном русском литературном языке представлены очень широко. Для того чтобы выбрать правильный вариант, необходимо обращаться к специальным словарям: орфоэпическим, словарям ударений, словарям трудностей, толковым словарям и т.п.

Языковые нормы обязательны как для устной, так и для письменной речи. Типология норм охватывает все уровни языковой системы: нормам подчинены произношение, ударение, словообразование, морфология, синтаксис, орфография, пунктуация.

В соответствии с основными уровнями языковой системы и сферами использования языковой средств выделяют следующие типы норм.

Типы норм

Нормы устной речи	Нормы письменной речи	Нормы устной и письменной речи
- акцентологические (нормы постановки ударения); - орфоэпические (нормы произношения)	- орфографические (нормы правописания); - пунктуационные (нормы постановки знаков препинания)	- лексические (нормы словоупотребления); - фразеологические (нормы использования фразеолоогических единиц); - словобразовательные (нормы образования слов); - морфологические (нормы образования форм слов различных частей речи); - синтаксические (нормы построения синтаксических конструкций)

Устная речь – речь звучащая. В ней используется система фонетических средств выражения, к которым относятся: звуки речи, словесное ударение, фразовое ударение, интонация.

Специфическими для устной речи являются нормы произношения (орфоэпические) и нормы ударения (акцентологические).

Нормы устной речи отражаются в специальных словарях (см., например: Орфоэпический словарь русского языка: произношение, ударение, грамматические формы / под ред. Р.И. Аванесова. – М., 2001; Агеенко Ф.Л., Зарва М.В. Словарь ударений для работников радио и телевидения. – М., 2000).

5.1. Орфоэпические нормы – это нормы литературного произношения.

Орфоэпия (от греч. орфос – прямой, правильный и эпос – речь) – это совокупность правил устной речи, обеспечивающих единство ее звукового оформления в соответствии с нормами, исторически сложившимися в литературном языке.

Выделяются следующие группы орфоэпических норм:

Произношение гласных звуков: лес – в л[и]су; рог – р[а]га ;

Произношение согласных звуков: зубы – зу[п], о[т]нять – о[д]дать ;

Произношение отдельных сочетаний согласных: во[ж’ж’]и, [ш’ш’]астье; коне[шн]о ;

Произношение согласных в отдельных грамматических формах (в формах прилагательных: упру[гы]й – упру[г’ий]; в глагольных формах: брал[са] – брал[с’а], остаю[с] – остаю[с’];

Произношение слов иноязычного происхождения: пю[рэ], [т’е]ррор, б[о]а.

Остановимся на отдельных, трудных, случаях произношения, когда говорящему необходимо выбрать правильный вариант из ряда существующих.

Для русского литературного языка характерно произношение [г] взрывного. Произношение [γ] фрикативного является диалектным, ненормативным. Однако в ряде слов норма требует произнесения именно звука [γ], который при оглушении переходит в [х]: [ γ]осподи, Бо[γ]а – Бо[х].

В русском литературном произношении раньше был довольно значительный круг бытовых слов, в которых на месте буквосочетания ЧН произносилось ШН . Сейчас под влиянием орфографии таких слов осталось достаточно мало. Так, произношение ШН в качестве обязательного сохранилось в словах коне[шн]о, наро[шн]о и в отчествах: Ильини[шн]а, Савви[шн]на, Никити[шн]а (ср. написание этих слов: Ильинична, Саввична, Никитична ).

Ряд слов допускает варианты произношения ЧН и ШН : порядо[чн]ый и порядо[ш]ный, було[чн]ая и було[шн]ая, моло[чн]ица и моло[шн]ица. В отдельных словах произношение ШН воспринимается как устаревшее: лаво[шн]ик, гре[шн]евый, ябло[шн]ый.

В научной и технической терминологии, а также в словах книжного характера никогда не произносится ШН . Ср.: поточный, сердечный (приступ), млечный (путь), безбрачный.

Группа согласных ЧТ в словах что, чтобы ничто произносится как ШТ : [шт]о, [шт]обы, ни[шт]о. В других случаях – как ЧТ : не[чт]о, по[чт]и, по[чт]а, [чт]у, [чт]ение.

Для произношения иноязычных слов в современном русском литературном языке характерны следующие тенденции.

Иноязычные слова подвергаются действующим в языке фонетическим закономерностям, поэтому большинство иноязычных слов в произношении не отличается от русских. Однако некоторые слова сохраняют особенности произношения. Это касается

1) произношения безударного О ;

2) произношение согласного перед Е .

1. В некоторых группах заимствованных слов, имеющих ограниченное употребление, (неустойчиво) сохраняется безударный звук О . Сюда относятся:

Иностранные собственные имена: Вольтер, Золя, Жорес, Шопен;

Небольшая часть специальных терминов, мало проникающих в разговорную речь: болеро, ноктюрн, сонет, модерн, рококо.

Произношение О в предударной позиции характерно в этих словах для книжного, высокого стиля; в нейтральной речи произносится звук А : В[а]льтер, н[а]ктюрн.

Отсутствие редукции в заударной позиции характерно для слов какао, радио, кредо.

2. Русской языковой системе свойственно смягчение согласного перед Е . В недостаточно освоенных заимствованных словах наблюдается сохранение твердого согласного в соответствии с нормой ряда европейских языков. Это отступление от типично русского произношения распространено гораздо шире, чем произношение безударного О .

Произношение твердого согласного перед Е наблюдается:

В выражениях, которые нередко воспроизводятся средствами других алфавитов: d e-facto, d e-jur e, cr edo;

В собственных именах: Фло[бэ]р, С[тэ]рн, Лафон[тэ]н, Шо[пэ]н;

В специальных терминах: [дэ]мпинг, [сэ]псис, ко[дэ]ин, [дэ]каданс, ге[нэ]зис, [рэ]ле, эк[зэ]ма;

В некоторых частотных словах, вошедших в широкое употребление: пю[рэ], [тэ]мп, э[нэ]ргия.

Чаще всего твердость в заимствованных словах сохраняют согласные Д, Т ; затем – С , З , Н , Р ; изредка – Б , М , В ; всегда смягчаются звуки Г , К и Л .

Некоторым словам иноязычного происхождения в современном литературном языке свойственно вариативное произношение твердых и мягких согласных перед Е [д’е]кан – [дэ]кан, [с’е]ссия – [сэ]ссия, [т’е]ррор.

В ряде слов твердое произношение согласного перед Е воспринимается как жеманное, претенциозное: академия, фанера, музей.

5.2. Акцентология – раздел науки о языке, изучающий особенности и функции ударения.

Нормы ударения регулируют выбор вариантов размещения и движения ударного слога среди неударных.

В русском языке ударный гласный в слоге выделяется длительностью, интенсивностью и движением тона. Русское ударение является свободным , или разноместным, т.е. не закрепленным за каким-либо определенным слогом в слове (ср. ударение во французском языке, закрепленное за последним слогом, в польском – за предпоследним). Кроме того, ударение в ряде слов может быть подвижным – изменяющим свое место в различных грамматических формах (например, прИнял – принялА, прАвы – правА ).

Для акцентологической нормы в современном русском литературном языке характерна вариативность. Выделяют различные виды вариантов ударения:

Семантические варианты (разноместность ударения выполняет в них смыслоразличительную функцию): КлУбы – клубЫ, хлОпок – хлопОк, Угольный – угОльный, погрУженный (на транспорт) – погружЕнный (в воду; в решение проблемы);

Стилистические варианты (определяются использованием слов в разных функциональных стилях речи): шЕлковый (общеупотр.) – шелкОвый (поэтич.), кОмпас (общеупотр.) – компАс (проф.);

Хронологические (различаются активностью или пассивностью употребления в современной речи): мышлЕние (совр.) – мЫшление (устар.), рАкурс (совр.) – ракУрс (устар.).

Ударение в русском языке является индивидуальным признаком каждого слова, что вызывает значительные трудности в определении места ударения в ряде слов. Трудности возникают и в связи с тем, что во многих словах ударение перемещается при изменении грамматической формы. В трудных случаях при постановке ударения следует обращаться к словарям. Правильно ставить ударения в словах и словоформах поможет также учет определенных закономерностей.

Среди имен существительных выделяется значительная группа слов с неподвижным ударением: блЮдо (ср. мн. ч. им. П.: блЮда ), бюллетЕнь (бюллетЕня, бюллетЕни), брелОк (брелОка, брелОки), скатерть, местность, госпиталь, шрифт, шарф, шприц, бант, торт, туфли, ясли ).

Вместе с тем существует ряд слов, в которых при изменении грамматической формы ударение перемещается с основы на окончание или с окончания на основу. Например: бинт (бинтЫ), ксендз (ксендзА), фронт (фронтЫ), грош (грошИ), герб (гербЫ), клок (клокИ), хит (хитЫ), волнА (вОлны) и т.д.

При постановке ударения в именах прилагательных действует следующая закономерность: если в краткой форме женского рода ударение падает на окончание, то в формах мужского, среднего рода и в форме множественного числа ударной будет основа: правА – прав, прАво, прАвы; а в форме сравнительной степени – суффикс: светлА – светлЕЕ, но красИва – красИвее .

Глаголы в прошедшем времени чаще сохраняют то же ударение, что и в неопределенной форме: говорИть – говорИла, знать – знАла, класть – клАла. В ряде глаголов ударение перемещается в формах женского рода на окончание: брать – бралА, взять – взялА, снять – снялА, начать – началА, звать – звалА.

При спряжении глаголов в настоящем времени ударение может быть подвижным: ходИть, хожУ – хОдишь и неподвижным: звонЮ – звонИшь, звонИт; включУ – включИшь, включАт.

Ошибки в постановке ударения могут быть вызваны рядом причин.

1. Отсутствие в печатном тексте буквы Ё . Отсюда ошибочное ударение в словах типа новорождённый, заключённый, возбуждённый, свёкла (перемещение ударения и, как следствие, произношение вместо гласного звука О звука Е ), а также в словах опека, афера, двоеженец, бытие, в которых вместо Е произносится О .

2. Незнание ударения, присущего тому языку, из которого слово заимствовано: жалюзИ, (французские слова, в которых ударение падает на последний слог), гЕнезис (от греч. génesis – «происхождение, возникновение»).

3. Незнание грамматических свойств слова. Например, существительное гренОк – мужского рода, поэтому в форме множественного числа оно имеет ударение на последнем слоге гренкИ (ср. столЫ, листЫ ).

4. Неверная частеречная отнесенность слова. Так, если сравнить слова занатОй и зАнятый, развитОй и развИтый, то выяснится, что первые из них – прилагательные, имеющие ударное окончание, а вторые – причастия, которые произносятся с ударением на основе.

Нормы устной и письменной речи – нормы, свойственные обеим формам литературного языка. Эти нормы регулируют употребление в речи единиц разных языковых уровней: лексического, фразеологического, морфологического, синтаксического.

6.1. Лексические нормы представляют собой правила употребления слов языка и их лексической сочетаемости, которая определяется значением слова, его стилистической отнесенностью и эмоционально-экспрессивной окрашенностью.

Употребление слов в речи регулируется следующими правилами.

1.Слова должны употребляться в соответствии с их значением.

2.Необходимо соблюдать лексическую (смысловую) сочетаемость слов.

3.При использовании многозначных слов предложения необходимо строить таким образом, чтобы было понятно, какое именно значение реализуется словом в данном контексте. Например, слово колено имеет в литературном языке 8 значений: 1) сустав, соединяющий бедренную и берцовую кости; 2) часть ноги от этого сустава до таза; 3) отдельное сочленение, звено, отрезок в составе чего-л., являющегося соединением таких отрезков; 4) изгиб чего-л., идущего ломаной линией, от одного поворота до другого; 5) в пении, музыкальном произведении – пассаж, отдельное выделяющееся чем-н. место, часть; 6) в танце – отдельный прием, фигура, отличающийся своей эффектностью; 7) неожиданный, необычный поступок; 8) разветвление рода, поколение в родословной.

4. Слова иноязычного происхождения должны употребляться оправданно, недопустимо засорение речи иностранными словами.

Несоблюдение лексических норм приводит к ошибкам. Назовем наиболее типичные из этих ошибок.

1. Незнание значения слов и правил их смысловой сочетаемости. Ср.: Это был очень опытный, доскональный инженер (доскональный – значит «тщательный» и с названием лиц не сочетается).

2. Смешение паронимов. Например: Леонов – первый проходимец космоса (вместо первопроходец ). Паронимы (от греч. para – возле, рядом + onyma – имя) – близкие по звучанию, но разные по значению или частично совпадающие в своем значении однокоренные слова. Различия в значении паронимов заключаются в частных дополнительных смысловых оттенках, служащих для уточнения мысли. Например: человечный – человеческий; экономный – экономичный – экономический.

Человечный – внимательный, отзывчивый, гуманный. Человечный начальник. Человеческий – относящийся к человеку, к человечеству; свойственный, присущий человеку. Человеческое общество. Человеческие стремления.

Экономный – бережливо расходующий что-либо, соблюдающий экономию. Экономная хозяйка. Экономичный – дающий возможность что-л. сэкономить, выгодный в хозяйственном отношении, в эксплуатации. Экономичный способ погрузки. Экономический – относящийся к экономике. Экономический закон.

3. Неправильное использование одного из синонимов: Объем работ значительно возрос (следует сказать увеличился ).

4. Употребление плеоназмов (от греч. pleonasmos – излишество) – выражений, содержащих однозначные и поэтому лишние слова: Рабочие вновь возобновили работу (вновь – лишнее слово); самый максимальный (самый – слово лишнее).

5. Тавтология (от греч. tautologia из tauto – то же самое + logos – слово) – повторение однокоренных слов: объединились воедино, следует отнести следующие особенности, рассказчик рассказал.

6. Речевая недостаточность – отсутствие в высказывании необходимых для его точного понимания компонентов. Например: Лекарство изготовлено на основе древних манускриптов. Ср. исправленный вариант: Лекарство изготовлено на основе рецептов, содержащихся в древних манускриптах.

7. Неоправданное использование в речи иноязычных слов. Например: Обилие аксессуаров отягощает сюжет повести, отвлекает внимание от главного.

Для того чтобы соблюдать лексические нормы, необходимо обращаться к толковым словарям, словарям омонимов, синонимов, паронимов, а также словарям иностранных слов русского языка.

6.2. Фразеологические нормы – нормы употребления устойчивых выражений (от мала до велика; бить баклуши; красный как рак; соль земли; без году неделя ).

Использование фразеологизмов в речи должно отвечать следующим правилам.

1. Фразеологизм должен воспроизводиться в той форме, в которой он закреплен в языке: нельзя расширять или сокращать состав фразеологизма, заменять одни лексические компоненты в составе фразеологизма другими, изменять грамматические формы компонентов, менять порядок следования компонентов. Так, ошибочно употреблениефразеологических единиц повернуть крен (вместо сделать крен ); играть значение (вместо играть роль или иметь значение ); главный гвоздь программы (вместо гвоздь программы ); трудиться в поте лиц (вместо трудиться в поте лица); возвращаться на круги свои (вместо возвращаться на круги своя ); съесть собаку (вместо собаку съесть ).

2. Фразеологизмы следует употреблять в их общеязыковых значениях. Нарушение этого правила приводит к ошибкам типа: Здания расположены так близко друг к другу, что их водой не разольешь (оборот водой не разольешь кого употребляется по отношению к близким друзьям); На торжественной линейке, посвященной празднику последнего звонка, один из девятиклассников сказал: «Мы собрались сегодня, чтобы проводить в последний путь своих старших товарищей (проводить в последний путь – «проститься с умершими»).

3. Стилистическая окраска фразеологизма должна соответствовать контексту: не следует употреблять разговорные и просторечные обороты в текстах книжных стилей (ср. неудачное употребление разговорного фразеологизма в предложении: Пленарное заседание, открывающее работу конференции, собрало большое количество участников, зал был переполнен – пушкой не прошибешь ).С осторожностью нужно использовать книжные фразеологизмы в бытовой разговорной речи (так, стилистически неоправданно употребление книжного библейского оборота во фразе Эта беседка в центре парка – святая святых молодежи нашего микрорайона ).

Нарушения фразеологических норм нередко встречаются в произведениях художественной литературы и выступают в качестве одного из средств создания индивидуального стиля писателя. В нехудожественной речи следует придерживаться нормативного использования устойчивых оборотов, обращаясь в случаях затруднений к фразеологическим словарям русского языка.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Дайте определение языковой нормы, перечислите признаки нормы.

2. Что такое вариант нормы? Какие виды вариантов вы знаете?

3. Охарактеризуйте степени нормативности языковых единиц.

4. Какие типы норм выделяются в соответствии с основными уровнями языковой системы и сферами использования языковой средств?

5. Что регламентируют орфоэпические нормы? Назовите основные группы орфоэпических норм.

6. Охарактеризуйте основные особенности произношения иноязычных слов.

7. Определите понятие акцентологической нормы.

8. В чем заключаются особенности русского словесного ударения?

9. Дайте определение акцентологического варианта. Назовите виды акцентологических вариантов.

10. Что регламентируют лексические нормы?

11. Назовите виды лексических ошибок, приведите примеры.

12. Определите понятие фразеологической нормы.

13. Каким правилам необходимо следовать при употреблении фразеологизмов в речи?

Лекции № 4, 5

ГРАММАТИЧЕСКИЕ НОРМЫ

И акцентологические нормы. Лексические и фразеологические нормы

План

1. Понятие языковой нормы, ее признаки.

2. Варианты норм.

3. Степени нормативности языковых единиц.

4. Типы норм.

5. Нормы устной речи.

5.1. Орфоэпические нормы.

5.2. Акцентологические нормы.

6. Нормы устной и письменной речи.

6.1. Лексические нормы.

6.2. Фразеологические нормы.

Культура речи, как уже было сказано ранее, многоаспектное понятие. В его основе – существующее в сознании человека представление о «речевом идеале», образце, в соответствии с которым должна строиться правильная, грамотная речь.

Норма – доминирующее понятие культуры речи. В Большом толковом словаре современного русского языка Д.Н. Ушакова значение слова норма определяется так: «узаконенное установление, обычный обязательный порядок, состояние». Таким образом, норма отражает прежде всего обычаи, традиции, упорядочивает общение и является результатом социально-исторического отбора одного варианта из нескольких возможных.

Языковые нормы – это правила использования языковых средств в определенный период развития литературного языка (правила произношения, словоупотребления, использования морфологических форм разных частей речи, синтаксических конструкций и т.д.). Это исторически сложившееся единообразное, образцовое, общепринятое употребление элементов языка, зафиксированное в грамматиках и нормативных словарях.

Языковые нормы характеризуются рядом признаков:

1) относительной устойчивостью;

2) общеупотребительностью;

3) общеобязательностью;

4) соответствием употреблению, традиции и возможностям языковой системы.

Нормы отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются языковой практикой.

Источниками норм являются речь образованных людей, произведения писателей, а также наиболее авторитетные средства массовой информации.

Функции нормы:

1) обеспечивает возможность правильного понимания говорящими на данном языке друг друга;

2) сдерживает проникновение в литературный язык диалектных, разговорных, просторечных, жаргонных элементов;

3) воспитывает языковой вкус.

Языковые нормы – явление историческое. Они изменяются с течением времени, отражая изменения в употреблении средств языка. Источниками изменения норм являются:

Разговорная речь (ср., например, допускаемые современной нормой разговорные варианты типа звОнит – наряду с лит. звонИт; твОрог – наряду с лит. творОг; [дэ]кан наряду с лит [д’э]кан );

Просторечие (например, в некоторых словарях фиксируются как допустимые разговорные варианты ударения дОговор, феномЕн, бывшие до недавнего времени вариантами просторечными, ненормативными);

Диалекты (так, в русском литературном языке существует ряд слов, диалектных по своему происхождению: паук, буран, тайга, быт );

Профессиональные жаргоны (ср. активно проникающие в современную бытовую речь варианты ударений кОклюш, шприцЫ, принятые в речи медработников).

Изменению норм предшествует появление их вариантов, существующих в языке на определенном этапе его развития и активно используемых носителями языка. Языковые варианты – это два или несколько способов произношения, ударения, образования грамматической формы и т.д. Возникновение вариантов объясняется развитием языка: одни языковые явления устаревают, выходят из употребления, другие появляются.

При этом варианты могут быть равноправными – нормативными, допустимыми в литературной речи (було[чн]ая и було[шн]ая; бАржа и баржА; мордвин и мордвинов ).

Чаще же нормативным признается только один из вариантов, другие оцениваются как недопустимые, неправильные, нарушающие литературную норму (шофёры и неправ. шоферА; католОг и неправ. катАлог ).

Неравноправные варианты. Как правило, варианты нормы специализируются в том или ином отношении. Очень часто варианты имеют стилистическую специализацию: нейтральный – высокий; литературный – разговорный (стилистические варианты ). Ср. стилистически нейтральное произношение редуцированного гласного в словах типа с[а]нет, п[а]эт, м[а]дерн и произношение звука [о] в тех же словах, характерное для высокого, специфически книжного стиля: с[о]нет, п[о]эт, м[о]дерн; нейтр. (мягкое) произношение звуков [г], [к], [х] в словах типа вздра[г’и]вать, взма[х’и] вать, вска[к’и]вать и книжное, свойственное для старомосковской номы твердое произношение этих звуков: вздра[гы]вать, взма[хы]вать, вска[кы]вать. Ср. также лит. договОр, слесари и разг. дОговор, слесарЯ .

Нередко варианты специализируются с точки зрения степени их современности (хронологические варианты ). Например: совр. сливо[чн]ый и устар. сливо[шн]ый.

Кроме того варианты могут иметь различия в значении (семантические варианты ): двигает (перемещать, двигать) и движет (приводить в движение, побуждать, заставлять действовать).

По соотношению между нормой и вариантом выделяют три степени нормативности языковых единиц.

Норма I степени. Строгая, жесткая норма, не допускающая вариантов. В подобных случаях варианты в словарях сопровождаются запретительными пометами: выборы – неправ. выбора ; ши[н’е]ль – неправ. ши[нэ]ль; ходАтайство – неправ. ходатАйство; балОваный – не рек. бАлованный. По отношению языковым фактам, находящимся за пределами литературной нормы, правильнее говорить не о вариантах, а о речевых ошибках.

Норма II степени. Норма нейтральная, допускающая равноправные варианты. Например: пЕтля и петлЯ; ба[с’с’е]йн и ба[ссэ]йн; скирд и скирда. В словарях подобные варианты соединяются союзом и.

Норма III степени. Подвижная норма, допускающая использование разговорных, устаревших форм. Варианты нормы в таких случаях сопровождаются пометами доп. (допустимое), доп. устар. (допустимое устаревающее). Например: Августовский – доп. августОвский; будо[чн]ик и доп. уст. будо[шн]ик.

Варианты норм в современном русском литературном языке представлены очень широко. Для того чтобы выбрать правильный вариант, необходимо обращаться к специальным словарям: орфоэпическим, словарям ударений, словарям трудностей, толковым словарям и т.п.

Языковые нормы обязательны как для устной, так и для письменной речи. Типология норм охватывает все уровни языковой системы: нормам подчинены произношение, ударение, словообразование, морфология, синтаксис, орфография, пунктуация.

В соответствии с основными уровнями языковой системы и сферами использования языковой средств выделяют следующие типы норм.

Типы норм

Нормы устной речи	Нормы письменной речи	Нормы устной и письменной речи
- акцентологические (нормы постановки ударения); - орфоэпические (нормы произношения)	- орфографические (нормы правописания); - пунктуационные (нормы постановки знаков препинания)	- лексические (нормы словоупотребления); - фразеологические (нормы использования фразеолоогических единиц); - словобразовательные (нормы образования слов); - морфологические (нормы образования форм слов различных частей речи); - синтаксические (нормы построения синтаксических конструкций)

Устная речь – речь звучащая. В ней используется система фонетических средств выражения, к которым относятся: звуки речи, словесное ударение, фразовое ударение, интонация.

Специфическими для устной речи являются нормы произношения (орфоэпические) и нормы ударения (акцентологические).

Нормы устной речи отражаются в специальных словарях (см., например: Орфоэпический словарь русского языка: произношение, ударение, грамматические формы / под ред. Р.И. Аванесова. – М., 2001; Агеенко Ф.Л., Зарва М.В. Словарь ударений для работников радио и телевидения. – М., 2000).

5.1. Орфоэпические нормы – это нормы литературного произношения.

Орфоэпия (от греч. орфос – прямой, правильный и эпос – речь) – это совокупность правил устной речи, обеспечивающих единство ее звукового оформления в соответствии с нормами, исторически сложившимися в литературном языке.

Выделяются следующие группы орфоэпических норм:

Произношение гласных звуков: лес – в л[и]су; рог – р[а]га ;

Произношение согласных звуков: зубы – зу[п], о[т]нять – о[д]дать ;

Произношение отдельных сочетаний согласных: во[ж’ж’]и, [ш’ш’]астье; коне[шн]о ;

Произношение согласных в отдельных грамматических формах (в формах прилагательных: упру[гы]й – упру[г’ий]; в глагольных формах: брал[са] – брал[с’а], остаю[с] – остаю[с’];

Произношение слов иноязычного происхождения: пю[рэ], [т’е]ррор, б[о]а.

Остановимся на отдельных, трудных, случаях произношения, когда говорящему необходимо выбрать правильный вариант из ряда существующих.

Для русского литературного языка характерно произношение [г] взрывного. Произношение [γ] фрикативного является диалектным, ненормативным. Однако в ряде слов норма требует произнесения именно звука [γ], который при оглушении переходит в [х]: [ γ]осподи, Бо[γ]а – Бо[х].

В русском литературном произношении раньше был довольно значительный круг бытовых слов, в которых на месте буквосочетания ЧН произносилось ШН . Сейчас под влиянием орфографии таких слов осталось достаточно мало. Так, произношение ШН в качестве обязательного сохранилось в словах коне[шн]о, наро[шн]о и в отчествах: Ильини[шн]а, Савви[шн]на, Никити[шн]а (ср. написание этих слов: Ильинична, Саввична, Никитична ).

Ряд слов допускает варианты произношения ЧН и ШН : порядо[чн]ый и порядо[ш]ный, було[чн]ая и було[шн]ая, моло[чн]ица и моло[шн]ица. В отдельных словах произношение ШН воспринимается как устаревшее: лаво[шн]ик, гре[шн]евый, ябло[шн]ый.

В научной и технической терминологии, а также в словах книжного характера никогда не произносится ШН . Ср.: поточный, сердечный (приступ), млечный (путь), безбрачный.

Группа согласных ЧТ в словах что, чтобы ничто произносится как ШТ : [шт]о, [шт]обы, ни[шт]о. В других случаях – как ЧТ : не[чт]о, по[чт]и, по[чт]а, [чт]у, [чт]ение.

Для произношения иноязычных слов в современном русском литературном языке характерны следующие тенденции.

Иноязычные слова подвергаются действующим в языке фонетическим закономерностям, поэтому большинство иноязычных слов в произношении не отличается от русских. Однако некоторые слова сохраняют особенности произношения. Это касается

1) произношения безударного О ;

2) произношение согласного перед Е .

1. В некоторых группах заимствованных слов, имеющих ограниченное употребление, (неустойчиво) сохраняется безударный звук О . Сюда относятся:

Иностранные собственные имена: Вольтер, Золя, Жорес, Шопен;

Небольшая часть специальных терминов, мало проникающих в разговорную речь: болеро, ноктюрн, сонет, модерн, рококо.

Произношение О в предударной позиции характерно в этих словах для книжного, высокого стиля; в нейтральной речи произносится звук А : В[а]льтер, н[а]ктюрн.

Отсутствие редукции в заударной позиции характерно для слов какао, радио, кредо.

2. Русской языковой системе свойственно смягчение согласного перед Е . В недостаточно освоенных заимствованных словах наблюдается сохранение твердого согласного в соответствии с нормой ряда европейских языков. Это отступление от типично русского произношения распространено гораздо шире, чем произношение безударного О .

Произношение твердого согласного перед Е наблюдается:

В выражениях, которые нередко воспроизводятся средствами других алфавитов: d e-facto, d e-jur e, cr edo;

В собственных именах: Фло[бэ]р, С[тэ]рн, Лафон[тэ]н, Шо[пэ]н;

В специальных терминах: [дэ]мпинг, [сэ]псис, ко[дэ]ин, [дэ]каданс, ге[нэ]зис, [рэ]ле, эк[зэ]ма;

В некоторых частотных словах, вошедших в широкое употребление: пю[рэ], [тэ]мп, э[нэ]ргия.

Чаще всего твердость в заимствованных словах сохраняют согласные Д, Т ; затем – С , З , Н , Р ; изредка – Б , М , В ; всегда смягчаются звуки Г , К и Л .

Некоторым словам иноязычного происхождения в современном литературном языке свойственно вариативное произношение твердых и мягких согласных перед Е [д’е]кан – [дэ]кан, [с’е]ссия – [сэ]ссия, [т’е]ррор.

В ряде слов твердое произношение согласного перед Е воспринимается как жеманное, претенциозное: академия, фанера, музей.

В марте 1994 года на радио и TV принято решение, поддержанное Институтом русского языка РАН, последовательно вернуться к прежним наименованиям: «Никакой язык не может диктовать русскому языку свои правила произношения и написания имен собственных, так как это унижает и искажает его» (Пр., 18.3.94). «Люди, даже далекие от проблем лингвистики, недоумевали, зная, что в любом языке заимствованное слово всегда подчиняется новым грамматическим и звуковым законам и практически никогда не сохраняется в первоначальном виде. Ведь у англичан Россия – Раша, у французов – Рюси, у немцев – Русланд, у молдаван – Русия, у ингушей – Росси. Носители русского языка в той же степени вправе традиционно произносить и писать Ашхабад, Алма-Ата, Чувашия. Этот вопрос не имеет никакого отношения к проблемам суверенизации и уважения национального достоинства» (МП, 15.3.94).

Нельзя, однако, не считаться и с торжествующей модой, с настроением людей. Нельзя не считаться и с сегодняшним вкусом на изменение, на отказ от привычного или, по крайней мере, на вариативность: даже такие новшества, противоречащие русской языковой системе, скорее будут восприняты, нежели отторгнуты. Во всяком случае, смешно было бы конфликтовать с эстонцами из-за буквы, уподобясь чехам и словакам, у которых расхождения по поводу дефиса в названии страны стали одной из причин развода. Следует принять во внимание и громадную русскую диаспору, которая вынуждена подчиняться законам страны проживания; этот означает, что в русском языке неизбежно появится масса вариативных топонимов. Порой приходится мириться и с самым наивным политическим и национальным мышлением: есть вещи выше неприкосновенной чистоты литературно-языкового канона.

0.4. Приведенные примеры позволяют высказать некоторые теоретические соображения относительно вкуса как категории речевой культуры (см.: В. Г. Костомаров. Вопросы культуры речи в подготовке преподавателей-русистов. В кн.: «Теория и практика преподавания русского языка и литературы. Роль преподавателя в процессе обучения». М., Русский язык, 1979).

Вкус вообще – это способность к оценке, понимание правильного и красивого; это пристрастия и склонности, которые определяют культуру человека в мысли и труде, в поведении, в том числе речевом. Под вкусом можно понимать систему идейных, психологических, эстетических и иных установок человека или общественной группы в отношении языка и речи на этом языке. Эти установки определяют то или иное ценностное отношение человека к языку, способность интуитивно оценивать правильность, уместность, эстетичность речевого выражения.

Вкус – сложный сплав социальных требований и оценок, а также индивидуальности носителя языка, его художественных задатков, воспитания, образованности (отчего и фраза «О вкусах не спорят»). Однако и эта индивидуальность формируется в ходе усвоения общественных знаний, норм, правил, традиций. Поэтому вкус всегда имеет конкретно-социальную и конкретно-историческую основу; поэтому же, проявляясь индивидуально, вкус отражает в своем развитии динамику общественного сознания и объединяет членов данного общества на данном этапе его истории (недаром говорят о вкусах общества и эпохи).

Важнейшее условие вкуса – социальное по природе, усваиваемое каждым носителем языка так называемое чувство, или чутье языка, являющееся результатом речевого и общесоциального опыта, усвоения знаний языка и знаний о языке, бессознательной по большей части оценки его тенденций, путей прогресса.

Выражаясь словами Л. В. Щербы, «чувство это у нормального члена общества социально обосновано, являясь функцией языковой системы» (Л. В. Щерба. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании. В кн.: «Языковая система и речевая деятельность», Л., 1974, с. 32). Самое же чутье языка есть своеобразная система бессознательных оценок, отображающая системность языка в речи и общественные языковые идеалы.

Чутье языка образует основу для глобальной оценки, принятия или неприятия определенных тенденций развития, определенных пластов лексики, для оценки уместности тех или иных стилистических и вообще функционально-стилевых разновидностей языка при сложившихся условиях и для данных целей. В этом смысле оно очень зависимо от системных и нормативных особенностей языка, от его «духа» и «своеволий», его происхождения, истории и идеалов прогресса, приемлемых и желательных источников обогащения, самобытности его строя и состава. Так, скажем, флективность, формальная выраженность связей в предложении делает русское языковое чутье гораздо более нетерпимым к нагромождению одинаковых форм, чем английское или французское, отчего, например, идущие подряд конструкции с of или de позволительнее, нежели русские родительные падежи (за пределами ограниченных специальных сфер; см. работы О. Д. Митрофановой о «научном языке»).

Русская речь оказывается в силу специфики русской грамматики гибкой и многообразной в плане интонации и порядка слов, что в свою очередь делает более многообразными возможности выразительного актуального членения высказываний. Для нее слабо характерна омонимия, отчего, между прочим, русские любят выискивать ее, спотыкаются об нее, хотя, разумеется, двусмыслица легко обычно гасится текстом.

На вкус воздействует самый состав русского языка, как и его строй. Так, каждый новый взгляд на историческое соотношение старославянской книжности и исконной восточно-славянской народно-речевой стихии существенно видоизменяет наши стилистические представления. Славянизмы, с одной стороны, органически входят в состав литературного языка, с другой – уже много десятилетий воспринимаются как тяжеловесные и напыщенные, нередко смешные архаизмы. С изменением целевых установок в употреблении языка и появлением новых его функций, вызванных к жизни изменившимся отношением к православной церкви, к религии вообще, резко меняется и отношение к старо(церковно)славянизмам.

То и дело дают о себе знать фольклорная поэтика, диалектные противопоставления севера и юга, средневековое «плетение словес», восходящая к московским приказам деловая речь и городское койне – просторечие, наплывы то немецкой, то французской, а сегодня американской иностранщины – самые различные явления разных этапов истории русского языка.

Живы и во многом воспитывают сегодняшний вкус споры «шишковистов» и «карамзинистов», «славянофилов» и «западников», не говоря уже о синтетической деятельности основоположника современного литературного языка А. С. Пушкина и других классиков XIX века. В чутье языка отражена культурно-национальная память, растворены пласты разных наследий, разных поэтико-речевых концепций. Важную роль в формировании русского языкового чутья и вкуса играло и играет соотношение книжной и внекнижной речи, принимавшее часто характер соперничества литературного и «народного» языка.

В советский период высокие темпы развития и круто сменившиеся вкусы накопили значительный запас разнородных изменений и деформаций, подвергающихся сегодня, с началом постсоветской эпохи, проверке и переоценке. Соответственно сейчас следует ожидать (и фактический материал последующих глав это подтверждает) поиска «свежего» языкового материала, перераспределения стилистических пластов, нового синтеза средств выражения.

Таким образом, вкус – это, в сущности, меняющийся идеал пользования языком соответственно характеру эпохи. «Общие нормы языкового вкуса», совпадая или не совпадая с языком писателя, попадают, по словам Г. О. Винокура, «на мост, ведущий от языка, как чего-то внеличного, общего, надындивидуального, к самой личности пишущего» (Г. О. Винокур. Об изучении языка литературных произведений. «Избранные работы по русскому языку». М., 1959, с. 278).

Вкус нередко теряет историческую обоснованность и следует конъюнктурным, случайным устремлениям. Он становится тогда дурным вкусом. Он теряет тогда даже природно опосредованную связь с мыслительно-содержательным аспектом общения и с естественными эстетическими ограничительными рамками. Иными словами, вкус предстает крайностями моды. Речь в этом случае выходит из диапазона между «недостижимым идеалом» и «еще не ошибкой», теряет оценочно-вкусовые качества «хорошей речи» (см.: Б. Н. Головин. Основы теории речевой культуры. Горький, 1977; Н. А. Пленкин. Критерии хорошей речи. «Русский язык в школе», 1978, 6). Заметим, забегая вперед, что для нашего времени особенно актуально такое качество «хорошей речи», как свежесть, т. е. стремление к обновлению примелькавшихся средств и приемов выражения.

При всем естественном желании объективировать понятие вкуса как культурно-речевой категории нельзя, конечно, отказать ему и в субъективной индивидуальности. Не развивая сейчас этой мысли, приведем лишь любопытные размышления видного современного поэта и писателя: «Нельзя к цветку в виде дополнения подвесить шуруп. Нельзя к нитке жемчуга на женской шее присоединить в виде подвесок канцелярские скрепки. Нельзя к слову дворец присоединить слово бракосочетаний. Объяснить, почему этого нельзя делать, тоже нельзя. Дело сводится к языковому слуху, ко вкусу, к чувству языка, а в конечном счете к уровню культуры» (В. Солоухин. Осенние листья).

Качества «хорошей речи» относительны, иной раз даже внутренне противоречивы – и не только в силу своего общего субъективно-вкусового характера и тесной зависимости от конкретного смысла, выражаемого в отдельном случае, от условий и целей данного коммуникативного акта, но прежде всего из-за строгой детерминированности любой речи наличными в литературном языке нормами. Впрочем, в сегодняшней обстановке эти нормативные средства выражения и сложившиеся приемы их применения при типовых содержаниях, в сходных по содержанию, целям и условиям высказываниях оказываются сплошь и рядом не соответствующими новому вкусу и решительно пересматриваются.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

В. Г. Костомаров

Языковой вкус эпохи

© Костомаров В. Г. (текст), 1999

© ООО Центр «Златоуст», 1999

* * *

Автор сердечно благодарит О. Вельдину, М. Горбаневского, И. Рыжову, С. Ермоленко и Л. Пустовит, И. Эрдеи, Ф. ван Дорен, М. Петера, Р. Н. Попова и Н. Н. Шанского, Н. Д. Бурвикову, опубликовавших рецензии на первое и второе издания книги, Н. А. Любимову, С. Г. Ильенко, В. М. Мокиенко и других коллег, организовавших в Санкт-Петербурге ее публичное обсуждение, а также Ю. А. Бельчикова, Н. И. Формановскую, О. Д. Митрофанову, О. А. Лаптеву, О. Б. Сиротинину, Н. П. Колесникова, Л. К. Граудину, Т. Л. Козловскую и многих других, передавших свои мнения и замечания лично автору. Сердечная благодарность А. М. Демину, В. А. Секлетову, Т. Г. Волковой и всем друзьям в Институте русского языка имени А. С. Пушкина.

Сделанные замечания и пожелания, по возможности, учтены, обновлен фактический материал, однако в целом это именно переиздание, а не новый труд. В нем не учтены появившиеся после 1994 года фундаментальные исследования темы – такие, как «Русский язык конца XX столетия (1985–1995)» под редакцией Е. А. Земской (М., 1996) или «Русский язык» под редакцией Е. Н. Ширяева (Opole, 1997). Оправданием может служить то, что важнейшие для автора идеи (понятие вкуса как социально-психологический фактор эволюции языка, соотношение разговорности и книжности в ней, роль масс-медиа и др.) остаются актуальными и все еще не разработанными.

В книге использованы следующие сокращения:

АиФ – Аргументы и факты

БВ – Биржевые ведомости

ВМ – Вечерняя Москва

ВЯ – Вопросы языкознания

ВКР – Вопросы культуры речи

Изв. – Известия

КП – Комсомольская правда

ЛГ – Литературная газета

МН – Московские новости

МК – Московский комсомолец

МП – Московская правда

НГ – Независимая газета

ОГ – Общая газета

Пр. – Правда

РВ – Российские вести

РГ – Российская газета

РР – Русская речь

РЯ – Русский язык в национальной школе (Русский язык в СССР, Русский язык в СНГ)

РЯЗР – Русский язык за рубежом

РЯШ – Русский язык в школе

СК – Советская культура

ФИ – Финансовые известия

ЧС – Частная собственность

Примечание. Если иное не оговорено в тексте, принят следующий порядок указания источника. При названии или его сокращении после запятой дается год и номер (без знака №), а также, когда нужно, страница (после с.). Во многих случаях приводится дата ежедневной газеты, причем первая цифра означает число, вторая – месяц, третья – две последние цифры года.

Введение: постановка проблемы

0.1. Наиболее общей характеристикой живых процессов, наблюдаемых в русском литературном языке наших дней, нельзя не признать демократизацию – в том ее понимании, которое обосновано в монографии В. К. Журавлева «Взаимодействие внешних и внутренних факторов развития языка» (М., Наука, 1982; его же. Актуальные задачи современной лингводидактики. В сб.: «Лингвистические и методические проблемы преподавания русского языка как неродного. Актуальные проблемы обучения общению». М., 1989). Наиболее ярко демократизируются такие сферы литературного общения, как массовая коммуникация, включая сюда письменный язык периодики.

Впрочем, точнее для характеристики этих весьма бурно развертывающихся процессов подходит термин либерализация, ибо они затрагивают не только народные пласты общенационального русского языка, но и образованные , оказавшиеся чуждыми литературному канону последних десятилетий. В целом литературно-языковая норма становится менее определенной и обязательной; литературный стандарт становится менее стандартным.

В известной мере повторяется ситуация 20-х годов, когда послереволюционный розовый оптимизм порождал желание глубоко преобразовать не только общественный строй и экономическое устройство, но и культуру, но и литературный языковой канон. Разумеется, современники весьма различно оценивали происходящее (см.: Л. И. Скворцов. О языке первых лет Октября. РР, 1987, 5; ср. С. О. Карцевский. Язык, война и революция. Берлин, 1923; А. М. Селищев. Язык революционной эпохи. М., 1928). Такая социальная ситуация хорошо согласуется с идеями А. А. Шахматова о расширении границ литературного языка, и именно так мыслили и действовали представители, как выражался С. И. Ожегов, новой советской интеллигенции . Методисты, в частности, утверждали, что традиционный предмет родной язык в русской школе есть по сути дела изучение языка иностранного, что требуется «расширять изучение стандартного языка… изучать диалекты, которыми наш стандартный язык окружен, от которых он питается» (М. Солонино. Об изучении языка революционной эпохи. «Русский язык в советской школе», 1929, 4, с. 47).

«Старая интеллигенция», по большей части в эмиграции, стояла за неприкосновенность литературного языка, возмущаясь наводнением его диалектизмами, жаргонизмами, иностранщиной, даже изменением правил правописания, особенно изгнанием буквы ять. Этот диаметрально противоположный подход победил и внутри страны, наметившись в 30-е и безусловно восторжествовав в 40-е годы. Связанная с авторитетом М. Горького дискуссия 1934 года наметила путь к массовому окультуриванию речи, требуя писать по-русски, а не по-вятски, не по-балахонски . Сознательная пролетарская языковая политика проходила под лозунгом преодоления разноязычия, прежде всего крестьянского – единый национальный язык всем трудящимся . Языковая вариативность сковывалась и в самом литературном языке.

В силу этих, по необходимости схематично и упрощенно изложенных событий истории, а также и ряда последующих, к 50-м годам мы пришли с весьма закостеневшей и строго насаждавшейся литературной нормой, вполне отвечавшей социально-политической ситуации тоталитарного государства. К концу первого послевоенного десятилетия против нее стали бороться – как своей практикой, так и теоретически – свободомыслящие писатели, и в первых их рядах был К. И. Чуковский. Возврат к живым ориентациям был, однако, болезненным. Россия в целом оказалась более склонна к консервативному, чем к новаторству.

Повторится ли история? Сейчас наше общество, вне всякого сомнения, встало на путь расширения границ литературного языка, изменения его состава, его норм. Более того, нормальные темпы языковой динамики резко повышены, что создает нежелательный разрыв в преемственности традиций, в целостности культуры. Даже будучи быстро приостановлены, такие процессы 20-х годов – с их созидательной установкой на либерализацию языка – оставили значительные следы в нашем образованном общении. И уже сейчас все громче раздаются голоса, выражающие опасения о состоянии русского литературного языка, к которому ведет следование по пути расширения литературно-языковых границ.

Даже те, кто приветствует торжествующий либерализм, кому он представляется вполне оправданным на фоне ухода общества от косного авторитарного единомыслия к свободе, к воле, к разнообразию, протестуют против безоглядности этого процесса, против крайностей в желательном течении событий. Соглашаясь с призывом А. С. Пушкина дать русскому языку «поболе воли, чтобы развивался он сообразно законам своим», они не хотят спокойно мириться с небрежностью, раскованностью в употреблении языка, с вседозволенностью в выборе средств выражения. Но в этих явлениях не видят неизбежных следствий оправдываемой установки, но лишь индивидуальные, пусть и частые до массовости проявления низкого культурного уровня населения, элементарного незнания норм литературного языка и законов стиля.

Несомненно, и это имеет место, усугубляя результаты сознательных действий вполне грамотных и культурных людей, прекрасно знающих нормы и законы стиля. Об этом говорят такие экспериментальные данные: московские школьники в 80 % речевых ситуаций, требующих использования формул речевого этикета, обходятся без них; около 50 % мальчиков обращаются друг к другу по прозвищам, из которых больше половины обидные; штампы, не передающие искренность чувства, при поздравлении родителей, учителей, друзей использует около 60 % учащихся. Автор этих подсчетов считает, что все более необходимо специально обучать детей в школе принятым правилам общения (Н. А. Халезова. О возможностях работы над речевым этикетом при изучении грамматического материала. РЯШ, 1992, 1, с. 23).

Многозначительно, что сейчас происходит очевидное падение уровня художественного вкуса, например, согласно социологическому исследованию, из городских школ выходит сейчас лишь 15 процентов ребят с развитым художественным вкусом, тогда как в начале 80-х годов их было около 50 процентов; в сельских школах соответственно 6 и 43 %. Предпочтение населения сосредотачиваются преимущественно на зарубежных пластах искусства, причем особо популярны камерные сюжеты, посвященные любви, семье, сексу, авантюре, а также легковесная музыка, сомнительного качества кинодетективы. (Ю. У. Фохт-Бабушкин. Художественная культура: проблемы изучения и управления. М.: Наука, 1986; его же. Художественная жизнь России. Доклад в РАО, 1995.)